Значит, придется сдаться и проехать в участок, а потом дойти до камеры временного содержания.

Переживу, а если не переживу, то… очень удивлю охранников своим исчезновением, ну а затем — воскрешением.

Надеюсь, до этого не дойдет. Не хотелось бы светить своими способностями.

— Смотри-ка, а парень видать немного соображает, — хмыкнул один из представителей правопорядка. Даже бузить не стал, а жаль, я бы с удовольствием приголубил его каким-нибудь заклинанием. Ненавижу таких ублюдков, жадных до власти. Это же надо, какой тварью нужно быть, чтобы изничтожить собственных родичей.

— Да чего уж говорить, головорез. Не иначе, — добавил второй служивый, а я мысленно рассмеялся.

Вот ведь, попал прямо в точку. Только я головы не режу, я их сношу… сношаю… Тьфу, ты! Снимаю с плеч, так что я не головорез. Я — палач. Жнец Смерти. Великий и могучий…

Что-то меня не в ту сторону понесло.

Отвечать на слова служителей правопорядка не стал.

Зачем в пустую сотрясать воздух? Эти два кадра уже все для себя решили и повесили на меня ярлык убийцы.

На запястьях защелкнулись наручники, и меня грубо развернули, чтобы в следующую секунду толкнуть в спину.

— Эй, полегче, — огрызнулся в ответ.

— Шагайте, Ваше Сиятельство, да побыстрее, а то у нас терпение не резиновое.

Ваше Сиятельство этот урод произнес с издевкой, но я лишь хмыкнул. Честно говоря, мне было абсолютно наплевать на этих двоих. Они были обычными служащими, не имеющими никакого значения. Их дело доставить меня в следственный отдел, а уж дальше, моей судьбой займутся другие люди. Вот с теми можно будет попытаться построить конструктивный диалог и по ходу него, определить линию поведения.

О родственниках я не особо беспокоился. Пусть временно порадуются. Долго их радость все равно не продлится, почти сразу начнется дележ власти, вцепятся как бойцовские собаки друг другу в глотки, так что хрен с ними. Главное, чтобы родовое имущество не успели пустить по ветру. Хотя не должны, Лиза с Игнатычем и Игорь Калинин наверняка приложат все усилия и будут осаживать слишком наглых, да и я не собираюсь надолго оставаться в тюрьме: дня два-три, максимум неделя. Если Стелла не сумеет ничем помочь, то придется действовать самому и действовать жестко. Нет, я не собирался громить следственную тюрьму, но пара интересных идей у меня уже имелась.

Стоило выйти в коридор, как я увидел спешащую ко мне мачеху.

— Максим, что происходит? Куда вы его ведете?

— Сударыня, успокойтесь и отойдите в сторону. Не мешайте нам выполнять свою работу.

Елизавета, естественно, не послушалась. Мачеха не собиралась сдаваться и тут же сформировала несколько плетений, намереваясь отбить меня от полицейских.

— Лиза, не стоит, — покачал головой.

— Они не заберут тебя! — рявкнула мачеха, на глазах которой начали выступать слезы.

— Не лезьте, куда не просят, — рыкнул в ее сторону один из представителей правопорядка, — Иначе вас тоже задержим за препятствие следствию и оказание помощи преступнику.

— Максим не преступник. Отпустите моего пасынка.

Я не успевал вставить слово.

Да чтоб вас всех за одно место и на карусель!

Если Елизавета сейчас жахнет заклинанием, ее тоже упекут за решетку, а мне нужны ее показания. После нападения на полицейских при исполнении, доверия к женщине станет меньше, если не сказать, что оно не пропадет совсем. Не нужна Лизе подмоченная репутация. Ох, не нужна.

Подмога пришла откуда не ждали.

— Мама! Братик! — словно черти из табакерки, выскочили из-за угла сестренки.

Мачеха мгновенно развеяла плетения, чтобы не пугать дочерей. При них применять магию она бы точно не стала, боясь ненароком задеть девочек, а я вздохнул с облегчением.

Катюшка сразу подбежала ко мне и обняла за талию, прислонившись головой к животу.

— Уберите детей! Как вы вообще можете подпускать их к этому чудовищу?

— Макс не чудовище! — взвизгнула сестренка, и отстранившись, топнула ногой, сделав шаг по направлению к моему конвоиру, Настя с Юлей последовали ее примеру.

— Не трогайте нашего брата!

— Лиза, забирай девчонок и дайте нам пройти! — рявкнул я, понимая, что ситуация начинает выходить из-под контроля, — Все будет хорошо.

— Но, Макс…

— Делай, как говорю и верь мне.

Мачеха недовольно поджала губы и неуверенно кивнула.

— Девочки, идите сюда. Быстро!

Сестренки не посмели ослушаться мать, пусть и с неохотой, но отступили.

Служивые недовольно что-то пробурчали про чокнутую семейку и потащили меня на первый этаж.

Выведя на улицу, затолкали на заднее сидение Верхолетки, огороженное металлической сеткой.

Летели недолго, уже через двадцать минут достигли серого каменного здания круговой формы, с башенками, узкими окнами с железными решётками и бойницами. Следственный отдел и непосредственно сама тюрьма, располагались именно здесь. Круглый двор, где мы приземлились встретил нас гнетущей тишиной.

Меня доставили в полупустой кабинет, где находился только стол и два стул. Вся скудная мебель оказалась прикручена к полу. Кандалы, которые были на меня одеты, имели довольно длинную цепь, за которую меня вели как «быка на убой». Именно эту цепь пристегнули к стулу, чтобы я ни коим образом не попытался сбежать или напасть на следователя.

Впрочем, ничего подобного я делать не собирался.

Я уже выработал линию поведения и намеревался ее придерживаться. Уйти в несознанку — единственное, что приходило на ум. Пускай сами копают и ищут улики, а я подожду приезда Стеллы и отдохну в камере, правда весь незатейливый план полетел коту под хвост, когда появился следователь.

Следак мне попался еще тот — угрюмый, среднего возраста, с тяжелым взглядом из-под темных кустистых бровей и усталым голосом изнуренного работой человека. Звали его Понфирьев Денис Степанович.

Начал он по протоколу: имя, фамилия, отчество. место жительства, образование, направление дара и тому подобное. Когда формальности были соблюдены, начались непосредственно вопросы.

Хе-х, не ожидал, Денис Степанович оказался дотошным и въедливым человеком, способным вытянуть из подозреваемого любые показания и заставить раскрыть сокровенные тайны.

Похоже, это был его родовой дар. Неплохой, кстати дар. Я бы от такого не отказался.

Понятно, что его способности могли действовать не на всех. Избирательность тоже присутствовала, да и сопротивляемость к ментальному воздействию каждого человека была различной, так что уверен, получалось у Понфирьева не всегда.

Воздействие я почувствовал сразу и сумел его купировать в самом начале. На меня подобные приемы не действовали. Петрович научил многому, в том числе: отбывать и устранять ментальные атаки.

Конечно, отмолчаться не получилось. Откажись я разговаривать, сразу вызвал бы у Понфирьева кучу подозрений.

Подумал немного и решил, что буду говорить правду. Относительно, конечно, и не всю, но…

Пришлось рассказать как напали на Костю, как я попытался помочь брату, как предположительно отравили отца. Поведал о передаче Последнего Дара и своих подозрениях на счет дядюшки, которые в скором времени подтвердились. Рассказал о похищении Елизаветы и девочек. Сознался в убийстве Владимира. Здесь молчать не стоило, к тому же, я был в своем праве. Мачеха с сёстрами подтвердят мою правоту.

Следак слушал внимательно. Вид мужчины был недовольным, видимо не на такие ответы он рассчитывал, но тут уж ничего не попишешь. Простите, но лишнюю вину я на себя брать не собирался.

Если Денис Степанович планировал по-быстрому закрыть дело, повесив на меня всех собак, то он очень сильно просчитался.

Я не мальчик для битья и просто так поставить галочку в очередном деле не позволю, ибо от этого зависит моя судьба и судьба моих близких.

— Будем разбираться, — буркнул Понфирьев, с неприязнью взглянув на меня, — Все улики говорят против вас, поэтому я не уверен, что вы ответили на вопросы честно. Скажите, как вам удалось обмануть мой дар?